Лошади Императора (Les chevaux de Napoleon). По свидетельству историка Фредерика Массона (Louis-Claude-Frederic Masson) (1847-1923): «Наполеон был человеком, который в своей жизни большую часть дорог проделал на спине лошади» (l,Homme qui, en sa vie, a fait le plus de chemin sur le dos d,un cheval), и действительно, более 20 лет своей военной эпопеи в Европе, Африке и России, Наполеон провёл преимущественно верхом в седле. Вместе с тем, имеющий военную профессию артиллериста, он в 1784-1785 годах получил от господина д,Оверня (Monsieur d,Auvergne) несколько достаточно формальных уроков верховой езды в Парижской военной школе (Еcole militaire de Paris) и стал владельцем первой своей офицерской лошади во время осады мятежного Тулона (Toulon) в 1793 году; имя этой лошади не сохранилось, но известно, что она погибла в 1797 году при знаменитом переходе Аркольского моста (Pont d,Arcole), став первой из 18 лошадей, раненых или убитых под своим хозяином до отправления последнего на остров Святой Елены (Saint-Helene). Несмотря на репутацию плохого наездника, Император славился своей выносливостью и был способен длительное время двигаться галопом, оставляя позади офицеров своего штаба и даже всадников эскорта; из воспоминаний шефа эскадрона 7-го гусарского полка (7e Regiment de hussards) Даниеля-Жан-Жака-Виктора Дюпюи (Daniel-Jean-Jacques-Victor Dupuy) (1777-1857) о Польской кампании: «Между 8 и 9 часами вечера неожиданно прибыл Император, он спешился у дома старосты и попросил стакан воды. Затем велел привести лошадь офицера своей гвардии, проворно вскочил в седло и, продолжив путь галопом, в середине ночи явился в Варшаву, причём конные егеря охраны не успели к нему присоединиться». Императорские конюшни (Еcuries Impеriales), которыми с 1804 года вплоть до падения Империи руководил обер-шталмейстер генерал Коленкур (Armand-Augustin-Louis de Caulaincourt, Marquis de Caulaincourt, Comte de Vicence) (1772-1827), располагались в Париже (Paris), Сен-Клу (Saint¬Cloud), Медоне (Meudon), Вирофлэ (Viroflay) и пополнялись лошадьми с Императорских конных заводов (Des haras Imperiaux) Сен-Клу, Нормандии (Normandie), Лимузена (Limousin) и Великого герцогства Берг (Grand duche de Berg), причём Император отдавал предпочтение скакунам арабским (arabes), немецким (allemands), лимузенским (limousins), испанским (espagnols), персидским (persans) и не признавал баварских (bavarois) и бретонских (Bretons), которых считал излишне тяжеловестными. Помимо этого, Наполеон не любил лошадей белой масти, поскольку они служат отличной мишенью на поле битвы, между тем, лошади серой масти не такие яркие и обладают более покладистым характером. Для такого посредственного кавалериста, как их хозяин, лошади проходили специальную подготовку; по свидетельству первого камердинера Императора Наполеона I-го (Premier valet de chambre de l,Empereur) Луи-Констана Вери (Louis-Constant Wairy, dit Constant), известного как «Констан» (1778-1845): «Император садился на лошадь очень неизящно, и я думаю, он никогда бы не чувствовал себя на ней в полной безопасности, если бы в его распоряжение не доставляли только тех лошадей, которые были уже безупречно выезжены; но во избежание худшего принимались все меры предосторожности, и лошади, предназначенные для императора, должны были выдержать жестокое испытание, прежде чем добиться чести носить его на себе. Их тренировали выдерживать, не шелохнувшись, самые различные мучения: удары хлыстом по голове и ушам, барабанный бой и стрельбу из пистолетов, размахивание флагами перед глазами; к их ногам бросали тяжелые предметы, иногда даже овцу или свинью. От лошади требовалось, чтобы в момент самого быстрого галопа Наполеон смог бы на полном скаку неожиданно ее остановить. В распоряжении Его Величества были только выезженные до невероятного совершенства животные». Организация Императорских конюшен, структурированная ещё Первым консулом в 1802 году, предполагала наличие трёх экипажей: экипаж седла (Equipage de selle) – личный экипаж Императора, включающий главного конюшего (Grand Ecuyer), хирурга (chirurgien), забойщика (piqueur), мамелюка (mameluck), трёх конюхов (palefreniers) из числа штабных офицеров ¬ (officiers d,Еtat-¬major), пажей (pages) и слуг (domestiques), способных предоставить монарху всё необходимое; экипаж упряжки (Equipage d,attelage) и экипаж кампании или транспортный (Equipage de campagne ou des transports). С 1808 по 1810 год штат экипажей состоял из 500 лошадей, с 1810 по 1814 год – из 450 лошадей; средний срок службы 4 года, но около 30 лошадей состояли в экипаже более 10 лет; статистика потерь в военные годы – 20 лошадей, во время Русского похода – 69 лошадей. В общей сложности, за период Империи в конюшнях состояло около 6 000 лошадей, служивших лично Императору и его окружению (100-130 лошадей одновременно), транспортирующих кареты и повозки (продуктовые и для кухонных принадлежностей, для бухгалтерии, канцелярии и трёх кузниц – для каждого экипажа использовались четыре или шесть лошадей, ещё 12 держались наготове на смену). По состоянию на 1 января 1805 года служба Императорских конюшен насчитывала 533 человека и по свидетельству того же Констана: «Его Величество ценил хороших конюхов, и поэтому принимались все необходимые меры, чтобы пажи получали самое тщательное обучение при подготовке на должность конюха. Чтобы научиться уверенно и с изяществом садиться на лошадь, им приходилось практиковать такие упражнения, связанные с вольтижировкой, которые были бы годны для выступлений в цирке». Во время военных кампаний Император мог воспользовться любой попавшейся под руку армейской лошадью, но в его личной конюшне состояли 30 лошадей, имеющих ранг «Лошадей Его Величества» (Les chevaux de Sa Majeste) – за период Империи их штат менялся более трёх раз и, таким образом, через конюшню прошли более 100 лашадей, из которых только несколько стали широко известны, благодаря личной привязанности Наполеона или участию в знаменитых сражениях. Первое знакомство генерала Бонапарта с арабской породой произошло в 1798 году в Египте (Egypt), когда шейх Аль-Бакри (Khalil-Al-Bakri) преподнёс в подарок главнокомандующему жеребца чёрной масти и сопровождающего его конюха по имени Рустам (Roustam Raza) (1782-1845). Серый в яблоках араб «Кир» (Cyrus) имел честь нести Императора в сражении при Аустерлице (Austerlitz), также как и «Интендант» (Intendant), который благодаря своему уравновешенному нраву использовался на триумфальных парадах и торжественных церемониях (солдаты Старой гвардии прозвали его «Coco»). Особым расположением Императора пользовался арабский скакун масти чёрный гагат по имени «Wagram», подаренный австрийским императором и занявший место в Императорской конюшне 8 июня 1810 года в возрасте пяти лет (первоначально имел кличку «Mon Cousin», но был переименован в «Ваграма», поскольку маршалы Империи, к которым Император традиционно обращается «Мой кузен», протестовали против такой непроизвольной ассимиляции), говорили, что когда «Ваграм» слышал барабанный бой «Aux champs», свидетельствующий о прибытии хозяина или видел самого Императора, входящего в конюшню, он принимался топать и бить ногой в землю - Наполеон подходил к нему с кусочком сахара, обнимал за шею и говорил: «Вот тебе, мой кузен!». «Ваграм» принимал участие в Русской кампании 1812 года и Саксонской кампании 1813 года, сопровождал хозяина на остров Эльба (Elba), участвовал в событиях «100 дней» и сражении при Ватерлоо (Waterloo), 8 ноября 1821 года передан в конюшни Руле (Roule). Другим любимцем Императора был серый в гречку (почти белый) араб «Визирь» (Vizir), рождённый в 1793 году и подаренный в 1805 году турецким султаном – «Визирь» участвовал в сражении при Эйлау (Eylau) и сопровождал своего хозяина в Русском походе, после второго отречения Императора конь содержался как реликвия бывшим служащим Императорских конюшен господином Шолером (Chaulaire) и умер во Франции 30 июля 1826 года; после смерти «Визиря» таксидермировали и его чучело в 1839 году приобрёл господин Джон Грейвс (John Greaves), передавший его в том же году Обществу Естествознания Манчестера (Manchester); 29 июня 1868 года чучело было возвращено во Францию в Музей Лувра (Musee du Louvre) и в 1870 году помещено в экспозицию Музея Армии (Musee de l,Armee). Светло-серый (по свидетельству современников «по цвету похожий на сюртук Наполеона») арабский жеребец «Маренго» (Marengo) участвовал в сражениях при Аустерлице, Йене (Iena) и Ваграме (Wagram); при Ватерлоо носил Императора с 7 до 10 часов вечера, был ранен в ногу и захвачен английским офицером из свиты герцога Веллингтона (Sir Arthur Wellington), который в качестве ценного трофея увёз коня в Англию; пал в 1832 году в возрасте 37 лет, скелет «Маренго» (Marengo) выставлен в Военном музее (War Museum) в Лондоне (Londres). Серый арабский жеребец «Никель» (Nickel), подаренный Императору в 1805 году турецким султаном; после сражения при Йене нёс своего хозяина во время парада в Берлине (Berlin), когда Император снял шляпу, приветствуя статую Фридриха Великого (Frederic le Grand) у Бранденбургских ворот – этот жест был оценен пруссаками и офицер «Чёрных гусар» Маршнер (Marschner) протянул ему кусок традиционного хлеба с тмином; Император попробовал кушанье и воскликнул: «Ах! Это хорошо для Никеля!! (Ah! C,est bon pour Nickel!), что в немецкой транскрипции прозвучало как «Pumpurnickel» - до сих пор так именуют тминный хлеб, представленный во всех немецких кондитерских. Араб «Али» (Aly), один из любимцев, был захвачен солдатом 18-го драгунского полка (18e Regiment de dragons) в сражении 20 июля 1798 года при Пирамидах (Pyramides) и преподнесён генералу Мену (Jacques-Francois Menou), который в 1801 году привёз жеребца в Европу и подарил Первому консулу - носил Императора в сражениях при Эсслинге (Essling) и Ваграме; в 1810 году на параде в Париже послужил причиной опалы фаворита Полины Бонапарт (Pauline Bonaparte) (1780-1825) капитана 2-го гусарского полка (2e Regiment de hussards) графа Канувиля де Раффто (Armand-Jules-Elisabeth de Canouville de Raffetot) (1785-1812) – кони Императора и капитана столкнулись крупами, Наполеон был взбешён и выкрикнул: «Ваша лошадь слишком молода, а её кровь слишком горяча. Я отправлю вас охладить её!» (Votre cheval est trop jeune, а son sang est trop chaude. Je vous expеdierai refroidir elle!), через несколько дней граф Канувиль был уже на фронте в Испании. Араб «Яфа» (Jafa), рождённый в 1792 году, был захвачен англичанами вечером 18 июня 1815 года на ферме Кайю (Ferme de Caillou), куплен на аукционе в Бельгии господином Грином (Green) и увезён в замок Гласберри-Парк (Glassenbury Park, Kent), где содержался в лучших условиях и умер в 1829 году в возрасте 37 лет. Из других лошадей следует отметить «Красавицу» (La Belle), на которой генерал Бонапарт пересёк перевал Сен-Бернар (Grand Saint-¬Bernard) и сражался 14 июня 1800 года при Маренго (Marengo) – генерал питал к лошади особую привязанность и после окончания второй Итальянской кампании приказал обеспечить ей «отдых по высшему разряду» (repos luxueux), умерла 21 ноября 1811 года в возрасте 20 лет; кобыла «Штирия» (Styrie), много раз принимавшая участие в парадах в Тюильри (Tuilleries) и в 1810 году переведённая в Экипаж упряжки; каштановый испанский жеребец «Гонзальве» (Gonzalve) участвовал в Испанской кампании 1808 года, Русской кампании 1812 года и Французской кампании 1814 года, сопровождал Императора на остров Эльба, вместе с хозяином возвратился во Францию и 8 апреля 1815 года отправлен на заслуженный отдых; серый в яблоках «Таурис» (Tauris), на спине которого Император вошёл 14 сентября 1812 года в Москву, а в ноябре 1812 года пересёк Березину, оставив пределы России; в марте 1815 года «Таурис» выступил героем «Полёта Орла» (Vol de l,Aigle), доставив Императора от бухты Жуан (Golfe¬-Juan) до Парижа (Paris), участвовал в сражении при Ватерлоо (Waterloo), а после второго отречения Императора был передан на попечение господина Монтаро (Montarau), который до конца жизни коня каждое утро прогуливал его вокруг Вандомской колонны (Colonne Vendome), известной как «Колонна Великой Армии» (Сolonne de la Grande Armеe); белый «Бижу» (Bijou), на котором генерал Бонапарт в 1796 году триумфально въехал в Милан (Milan) после победы при Лоди (Lodi); славившийся выносливостью оверньский жеребец «Канталь» (Cantal); гнедой жеребец «Курд» (Cordoue), сопровождающий ссыльного Императора на остров Эльба (Elba); светло-серая кобыла «Дезире» (Desiree), названная в честь Дезире Клари (Desiree Clary) (1777-1860), супруги маршала Бернадотта (Jean-Baptiste-Jules Bernadotte), королевы Швеции и Норвегии. Подаренный принцем Евгением де Богарне (Eugene de Beauharnais) скакун «Королёк» (Roitelet), рождённый от лимузенской кобыли и английского жеребца, славился горячим нравом и на одном из парадов в 1809 году понёс своего хозяина, врезался в ряды пехоты и опрокинул нескольких гренадёр, после чего Император держал его в стороне до 1812 года, когда «Королёк» был включён в состав бригады из 30 лошадей, предназначенных для Русской кампании (при отступлении армии Император вновь приказал привести «Королька» и проделал на нём большую часть пути, поскольку другие лошади плохо держались на засыпанном снегом льду). В сражении 29 апреля 1813 года при Люцене (Lutzen) пушечное ядро пролетело возле самой головы «Королька», опалив его гриву, но жеребец оставался неподвижен, 1 марта 1814 года в сражении при Арси-сюр-Об (Arcis-sur-Aube) конь спас жизнь своего хозяина, приняв на себя взрыв снаряда вражеской гаубицы (благодаря почве размытой снегом и дождём, взрыв не причинил вреда и «Королёк» был отправлен на заслуженный отдых 8 апреля 1815 года). Английский чистокровный жеребец «Геродот» (Herodoh) был конфискован у графа фон Плесса (von Pless) после оккупации Мекленбурга (Meklenbourg) в 1806 году, в Императорских конюшнях получил имя «Нерон» (Neron), участвовал в сражении при Эйлау (Eylau) и в Русском походе, во время Московского пожара частично потерял зрение вследствие попавшей в правый глаз искры, после второй Реставрации был найден маршалом Блюхером (Gebhard-Leberecht von Blucher) в Марселе (Marseille) и возвращён прежнему хозяину. Довольно часто Император преподносил лошадей своей конюшни в качестве подарка: в 1806 году жеребец «Удобный» (Commode) был подарен королю Баварии, а кобылы «Звезда» (Еtoile) и «Эфиопка» (Еthiopienne) – принцессе Баденской; после заключения Тильзитского мирного договора в 1807 года император Александр I-й получил жеребца «Селима» (Sеlim). Перечень всех лошадей Императорской конюшни хранит реестр Императорского дома Национального архива Франции (Le registre de la maison Impеriale des archives Nationales de la France): «Aboukir», «Aly», «Arabella», «Artaxercеs», «Austerlitz», «Babylonien», «Baladiеre», «Belle», «Bouffon», «Calvados», «Cantal», «Cеsar», «Cid», «Clеopаtre», «Coceyre», «Conquеrant», «Cordoue», «Cyrus», «Diomеde», «Distinguе», «Duc», «Edile», «Effendi», «Emule», «Endurant», «Estime», «Еtrangеre», «Euphrate», «Extrеme», «Famillier», «Folаtre», «Frеre», «Georgien», «Gesner», «Gracieux», «Grisou», «Guza», «Hahim», «Harbet», «Hector», «Helavert», «Hеricle», «Iеna», «Jaspе», «Judith», «Louvette», «Lydienne», «Lyre», «Major», «Marengo», «Naiade», «Nankin», «Naturaliste», «Naufragе», «Nausicaa», «Navigateur», «Navire», «Nickel», «Ninon», «Ramier», «Robuste», «Roitelet», «Russe», «Sagonte», «Sahara», «Sеlim», «Sеlim», «Styrie», «Suez», «Sultan», «Tauris», «Timide», «Triomphant», «Vizir», «Wagram». Существуют сотни картин и тысячи гравюр, на которых Император изображён верхом, вместе с тем, аутентичных портретов лошадей Его Величества не так много: в 1813 году российкий художник немецкого происхождения Александр Иванович Зауервейд (Alexander Sauerweid) (1782-1844) по заказу и при финансировании Армана де Коленкура написал портреты 13 из 23 лошадей, имеющих ранг «Лошади Его Величества»: «Curde», «Labrador», «Cyrus», «Cid», «Cordoue», «Sara», «Sagonte», «Epicurien», «Intendant», «Embelli», «Gessner», «Breant» и «Wurtzbourg»; французский живописец Орас Верне (Emile-Jean-Horace Vernet) (1789-1863) изобразил остальных: «Visir», «Gisors», «Lowka», «Favori», «Harbet», «Neron», «Wagram», «Calvados», «Tamerland» и «Hippogriffe»; замечательные портреты «Тамерлана» написал также Теодор Жерико (Jean-Louis-Andre-Theodore Gericault) (1791-1824); в 1801 году барон Гро (Antoine-Jean Gros) (1771-1835) изобразил знаменитого «Marengo»; в музеях Мальмезона и Буа-Про (Musee nationale des chateau de Malmaison et de Bois-Preau) храняться изображения ещё девяти лошадей («Distingue», «Familier», «La Belle», «Aboukir», «Vizir», «Cheich», «Major», «Sahara», «Triomphant»), исполненных в 1806 году художником Пьером Мартине (Pierre Martinet) (1781-).
 |
| "Distingue", работа Мартине. |
 |
| "Familier", работа Мартине. |
| "Aboukir", работа Мартине. |
 |
| "La Belle", работа Мартине. |
 |
| "Cheich", работа Мартине. |
 |
| "Vizir", работа Мартине. |
 |
| "Major", работа Мартине. |
 |
| "Sahara", работа Мартине. |
 |
|||
| "Triomphant", работа Мартине. |
 |
| "Marengo", работа Гро. |
 |
| "Tamerland", работа Жерико. |
 |
|
| "Tamerland", работа Жерико. |
В табунах лошадей, свободно кочующих по бескрайним степям, паслись безымянные кони. Но как только человек ограничивал свободу лошади, забирая ее в свое хозяйство, то вместе с денником, упряжью и регулярным питанием она получала индивидуальное имя, и при выборе его был важен не только утилитарный, но и эмоциональный компонент. Жизнь бок о бок на протяжении многих веков определила богатые традиции в присвоении лошадям кличек, и в результате сложилась стройная система имен, в которой, впрочем, всегда остается место и для курьезов.
Никаких сведений о том, как называли своих лошадей доисториче-ские люди, до нас не дошло, но клички боевых коней древности не сходят со страниц учебников истории. Их громкие имена имели функцию устрашения и прославления, были вместе со знаменами и гербами средством психологического давления на противника, призванным деморализовать его и заранее подготовить победу.
Бычеголовый
Пожалуй, самым знаменитым боевым конем является Буцефал, любимый жеребец Александра Македонского, чье имя переводится с греческого как «бычеголовый». Легенда гласит, что Буцефал был вороной масти, а на лбу у него было белое пятно, напоминающее голову быка, за что он и получил свое имя. Норовистый 11-летний конь был приведен на продажу из Фессалии, и торговец просил за него 13 талантов (примерно 340 кг серебра), что по тем временам было огромной суммой. Никто не мог справиться с конем, и только 10-летний Александр смог укротить жеребца. Много трудов и опасностей разделил верный четвероногий друг с Александром и скончался в почтенном возрасте 30 лет. В память о своем любимце Александр основал город и назвал его Буцефалами. Он сохранился до наших дней, располагается на территории Пакистана и теперь называется Джалалпур. Многие исследователи считают, что Буцефал был представителем ахалтекинской породы лошадей.
/%D0%9F%D0%B0%D0%BC%D1%8F%D1%82%D0%BD%D0%B8%D0%BA%20%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80%20%D0%BD%D0%B0%20%D0%91%D1%83%D1%86%D0%B5%D1%84%D0%B0%D0%BB%D0%B5.jpg)
Подарок крестного
Родриго Диас де Бивар, вошедший в историю как Эль Сид Кампеадор, национальный герой Испании, возглавил в XI веке Реконкисту, положившую конец 700-летнему правлению мавров на Иберийском полуострове. На протяжении 30 лет в дни войны и мира его сопровождал белый жеребец Бабьека. О происхождении этого имени существуют несколько версий. В соответствии с первой крестный отец Сида был настоятелем монастыря, где занимались разведением лошадей. Он предложил своему крестнику в качестве подарка выбрать любую лошадь, и тот взял себе самого неказистого и некрасивого жеребенка, на что священник воскликнул Babieca! (Глупый!). Под этим именем конь и вошел в историю. По другой легенде, конь был подарен Сиду королем Испании, и это был лучший жеребец королевских конюшен в Севилье. Он был приведен туда из региона Babia, близ города Леона, и таким образом получил свое имя по месту рождения. Легенда гласит, что Эль Сид умер от ран в осажденной Валенсии. Его супруга облачила тело в боевые доспехи, привязала к седлу Бабьеки, и в полном молчании под предводительством мертвого героя его войско в полночь вошло в лагерь мавров. Лицо Сида светилось под поднятым забралом шлема «неземным сиянием», и мавры в страхе бежали. Верный Бабьека пережил своего хозяина всего на два года.
Любимый конь Наполеона
В 1799 году в качестве военного трофея из Египта был привезен светло-серый шестилетний араб-ский жеребец. Через год он получил кличку Маренго и стал любимым конем Наполеона Бонапарта. Конь был назван по имени города Маренко, в битве у которого он проявил чудеса храбрости. По словам современников, Маренго обладал удивительными способностями - он был быстрым, слушал своего всадника даже в пылу битвы, не боялся грохота орудий. За время военной службы Маренго был ранен восемь раз, прошел много знаменитых сражений и походов. Однажды во время неудачного похода в Россию Маренго шарахнулся от зайца на скользкой дороге и сбросил Наполеона. Это немедленно было сочтено плохим предзнаменованием, которое оправдалось. После поражения императора при Ватерлоо Маренго взяли в плен англичане. Конь скончался в Великобритании в возрасте 38 лет, и его скелет был передан в Национальный армейский музей в Сандхерсте.
/david-napoleon-crossing-the-alps.jpg)
Все дело в буквах
По мере развития коннозавод-ства постепенно начали вырабатываться определенные принципы именования лошадей, главным из которых была тенденция выражать в имени родственную связь носителя клички с его отцом или матерью. Важным оставался и эстетический фактор, под действием которого коннозаводчики старались давать лошадям клички, достойные будущих чемпионов.
Эта традиция сохраняется и в наше время как в России, так и за рубежом. В нашей стране у жеребят тракененской, арабской, чистокровной верховой и рысистых пород кличка обязана начинаться с первой буквы клички матери, в середине должна быть начальная буква клички отца. В ганноверской, терской, голштинской, донской и буденновской породах, наоборот, клички начинаются с начальной буквы клички отца и в середине имеют начальную букву клички матери. Клички у жеребят ахалтекинской породы могут начинаться как на начальную букву клички отца, так и на начальную букву клички матери. Клички не должны содержать более 16 (у орловских рысаков) или 27 (у чистокровных верховых лошадей) знаков. При выборе клички запрещается применять клички жеребцов-производителей, личные имена людей без их на то разрешения, слова оскорбительного или непристойного характера, клички из международного охранного списка (туда входят, например, имена победителей Кентукки-Дерби, победителей премии Эклипса и т.п.).
Год «D»
За рубежом существуют племенные книги, где выбор клички идет по другим принципам. Например, в голландской верховой породе (KWPN) имена жеребятам даются по году их рождения. Например, в 2008 году все клички начинались с буквы D. Количество знаков в имени должно быть более 20 символов. Чистокровные верховые жеребята должны получить свое имя не позднее февраля их второго года жизни, иначе с хозяина будет взиматься дополнительная плата за регистрацию имени. Владелец жеребенка должен придумать шесть имен, вписать их в бланк в порядке желаемого приоритета, а затем отослать в Жокей-клуб, где кличка будет выбрана окончательно. У чистокровок за рубежом длина клички не может превышать 18 символов.
35 кроликов
В программках бегов в России XIX века можно было видеть не только односложные, но и очень причудливые и затейливые клички. В период с 1835 по 1876 годы на ипподромах бегали 11 жеребцов по кличке Барс и 35, имеющих кличку Кролик. Часто в качестве кличек лошадей выбирали антропонимы иноязычного, античного или книжного происхождения. Смысл имен Лукулл или Роланд был понятен только образованным людям, а для всех остальных эти имена создавали легендарный колорит их породистым обладателям.
Утраченная романтика
Коммерческое расширение
Впрочем, практика смены клички у лошадей распространена достаточно хорошо, так как они часто меняют владельцев, и не всегда вкусы хозяев совпадают. За рубежом также широко распространена практика использования так называемых «коммерческих расширений» кличек лошадей, которые ставятся до или после основной клички. Как правило, эти расширения обозначают либо конный завод, где была рождена или которому принадлежит лошадь, либо имя и/или компанию владельца лошади. В базе данных Международной федерации конного спорта значатся 174 лошади, имеющих в своей кличке приставку VDL, обозначающую голландский конный завод VDL. Еще почти сотня лошадей обозначена префиксом Eurocommerce по имени еще одной успешной голландской конюшни, которая занимается разведением и подготовкой спортивных конкурных лошадей.
/GalE_EuroChDR09kh1339Edward%20Gal%20%26%20Moorlands%20Totilas.jpg)
Уж назвали, так назвали…
Ежегодно в мире даются сотни тысяч кличек, и среди них встречается немало курьезных, причем это относится к кличкам на любом языке мира.
В 2004 году Гран-при международных соревнований в Черняховске выиграл австрийский спортсмен Герфрид Пук, который выступал на лошади S+L 11th and Bleeker. На вопрос журналистов, откуда у его спортивного партнера такое странное имя, Герфрид рассказал, что S+L означает «Сэм + Либи», то есть имена супружеской пары владельцев этой лошади, а 11th Bleeker - это улица в Нью-Йорке, где когда-то зародилась фирма, которая положила начало дальнейшему процветанию бизнеса Сэма. Романтическая тема часто встречается в кличках лошадей. Кто знает, в честь какого события была названа кобыла Kiss in the Heather (Поцелуй в вереске)? И кому хотел признаться в своих чувствах хозяин, выбравший для своей лошади кличку Still Loving You (Все еще люблю тебя)?
Самые экзотические клички можно найти в студбуках чистокровных лошадей. Например, неплохая по происхождению (M-t Livermore - Balistroika) чистокровная кобыла, рожденная в США, звалась I’ve Got A Bad Liver (У меня плохая печень). Вероятно, из-за этого хороших результатов на скаковой дорожке она не показала: была лишь третьей в гандикапе 3-й группы в США. Вот зато ее полусестра Russian Rhythm (Российский Ритм) скакала отлично и выиграла 4 скачки 1-й группы, в том числе 1000 Гиней.
Не отстает и рысистое коннозаводство. Прошлогодний победитель «Золотой подковы Татарстана» Свен родился у кобылы Excuse My French (Извините мой французский язык).
Среди забавных кличек есть и такие - Now or Never (Сейчас или Никогда), Kiss the Sky (Поцелуй небо), Kiss me Quick (Целуй меня быстро), Call me Crazy (Назови меня сумасшедшим), Crazy Proffessor (Сумасшедший профессор), Little Active Girl (Маленькая активная девочка). А серый жеребец Degenerate Jon (Дегенерат Джон), происходящий от Айрона Уорриора (Iron Warrior - Железный Воин) и кобылы Джиалы (Geala), участвовал в Кентукки Дерби, выиграл две скачки стейкс - Каунт Флит Стейкс и Лаки Дро Стейкс, а потом дал в заводе целую группу Дегенератов - Девушку-Дегенератку (Degenerate Gal), Дегенератку Нэн (Degenerate Nan) и Дегенерата Танцора (Degenerate Danсer).
Российская находчивость
Находчивые работники российских конюшен уже давно ввели в обиход «переименовывание» лошадей, спасаясь от вычурных непроизносимых кличек, да и просто забавы ради. Трудно предположить, чтобы конюшенные шутники не переделали кличку кобылы Палитры в Поллитру. На Центральном московском ипподроме вышеупомянутую кобылу Стил Лавинг Ю (Still Loving You), по-простому между собой именовали Стелька. А попробуйте выговорить хотя бы пару раз в день слово Пероксидаза и, скорее всего, вы поймете, почему в обиходе лошадей называют попроще - Ксюша, Зая, Рыжий, Паша.
Если в повседневной жизни неудачную кличку лошади можно заменить короткой и более благозвучной, то на соревнованиях спортсменам приходится страдать от безудержной фантазии начконов. Одной из самых распространенных историй на эту тему является рассказ о конкуре на мощность прыжка, который проходил так много лет назад, что уже успел стать легендой. Начался конкур с небольших высот, и среди его участников значился конь по кличке Интим. Время шло, высота поднималась, и наконец хозяева Интима решили, что конь уже достаточно напрыгался. На старт следующего гита Интима продолжают вызывать, а посланец владельцев с сообщением, что лошадь с соревнований снимается, чуть припоздал. В итоге, когда информация дошла до судейской, после минутной заминки судья-информатор гордо объявила в микрофон: «ИНТИМА НЕ БУДЕТ! На старт вызывается...». Остаток соревнований прошел скомканно, но смеялись все долго.
В истории и памяти людей навсегда останется имя великого полководца, императора Франции Наполеона Бонапарта. Его обычно изображают как волевого человека в двухугольной шляпе. А чтобы подчеркнуть его величие – еще и на коне. За 14 лет правления Наполеона I он использовал около 130 лошадей, во время битв более двадцати раз животные погибали под ним. О самых известных императорских лошадях и пойдет дальше речь.
Император Франции Наполеон Бонапарт предпочитал не огромных породистых лошадей, как его офицеры, а маленьких и проворных. И это не связано со слишком маленьким ростом Наполеона, что, как известно, является историческим мифом. Скорее всего, он просто не был хорошим наездником. Ведь ездить верхом Великий Корсиканец научился только в военном училище уже во Франции. Известно, что современники пренебрежительно отзывались о верховых качествах императора, что он постоянно падал с самых смирных животных. Лошадей для него выбирали небольших, смирных, таких, что выдержат не шелохнувшись, удары хлыстом, барабанный бой, выстрелы и взрывы.
Самый известный портрет Наполеона верхом на коне – знаменитая картина «Бонапарт на перевале Сен-Бернар» Жака-Луи Давида (Jacques-Louis David). Лошадь встает на дыбы на фоне горного ландшафта, а красный плащ императора развивается, как грива у коня. Романтическая картина изображает Наполеона великим военачальником, равного Ганнибалу и Кару Великому, чьи имена высечены на камне в нижней части полотна.
Пожалуй, самая известная лошадь императора – арабский скакун Маренго . Невысокий (1,4 метра в холке) жеребец светло-серого цвета был взят как трофей во время Египетского похода в 1799 году. Эту лошадь назвали в честь битвы при Маренго, которую Бонапарт решительно выиграл. В дальнейшем, жеребец участвовал в сражениях при Аустерлице (1805), Йене (1806) и Ваграме (1809). В 1815 году в сражении при Ватерлоо император был верхом на Маренго с семи утра до десяти часов вечера. Раненое животное было оставлено на ферме, где его захватили англичане и увезли в качестве трофея к себе на острова. Маренго пережил Великого Корсиканца, он пал в возрасте 38 лет, в 1832 году.
До последних дней Наполеона во Франции его сопровождал арабский серый в гречку жеребец Визирь , дружеский подарок от султана Османской империи. Он был с императором в битве при Прейсиш-Эйлау (1807) и в походе на Россию 1812 года. Он же сопровождал Наполеона в ссылке на Эльбу и затем во время «Ста дней».
Портрет Наполеона на острове Святой Елены. Pichat Olivier. | Фото: themiscyra.wordpress.com.
Даже после смерти, Визирь остается самым близким животным императора. Музей, где он находится, располагается в нескольких минутах ходьбы от величественной гробницы Наполеона в Доме инвалидов.
Кроме войны и политики, Наполеон Бонапарт известен как любящий мужчина. Вызывают восхищение
Наряду с непревзойденными рекордистами дорожек ипподромов, великими производителями и непобедимыми чемпионами в спорте в анналы истории вписаны и клички лошадей, которым выпала честь носить на себе выдающихся людей. Озаренные блеском славы своих хозяев, они зачастую обретают в ее лучах бессмертие.
…Скелет любимого жеребца Наполеона Маренго выставлен в Лондонском национальном музее армии, чучело Визиря, сопровождавшего императора в битве при Эйлау и в походе в Россию, хранится в музее Великой армии в Париже, а клички многих других лошадей Бонапарта известны благодаря скрупулезным записям его шталмейстеров и биографов.
Нелегко быть конем Бонапарта…
Наполеон предпочитал под седло арабских жеребцов. Большинство его лошадей были серой масти, однако стояли в конюшнях Наполеона и гнедые, и рыжие, и прочие. Были и кобылы, и мерины самых разных пород – за свою жизнь завоеватель Европы успел сменить не одну сотню коней. При этом, по утверждению исследователя этого вопроса Филиппа Оше, «нельзя сказать, что Наполеон любил своих лошадей. Он, скорее, интересовался ими, предпочитал иметь хороших лошадей, но испытывал мало чувств к своим боевым товарищам».
Будущий император, сыгравший огромную роль в реформировании французской кавалерии, никогда специально не учился верховой езде. Лишь в 1784–1785 годах, во время обучения в Парижском военном училище, он взял несколько уроков вольтижировки у господина д’Оверня. Для серьезных тренировок у Наполеона никогда не было времени. В седле он держался скорее по интуиции, сегодня его посадку раскритиковали бы даже в самом обычном прокате. Современный английский историк Джилл Хэмильтон так описывает «фирменную» посадку Наполеона: он сильно сутулился, а его носки в стременах располагались ниже уровня пяток. По словам Эрнста-Отто Оделебена, цитируемого Хэмильтоном, «Наполеон сидел в седле подобно мяснику, во время движения галопом он болтался вперед, назад и в стороны в зависимости от скорости лошади».
Камердинер Бонапарта Констан Вери, известный как просто Констан, в течение пятнадцати лет повсюду следовавший за своим господином, вспоминал: «Император садился на лошадь очень неизящно, и я думаю, он никогда бы не чувствовал себя на ней в полной безопасности, если бы в его распоряжение не доставляли только тех лошадей, которые были уже безупречно выезжены; но во избежание худшего принимались все меры предосторожности, и лошади, предназначенные для императора, должны были выдержать жестокое испытание, прежде чем добиться чести носить его на себе. Их тренировали выдерживать, не шелохнувшись, самые различные мучения: удары хлыстом по голове и ушам, барабанный бой и стрельбу из пистолетов, размахивание флагами перед глазами; к их ногам бросали тяжелые предметы, иногда даже овцу или свинью. От лошади требовалось, чтобы в момент самого быстрого галопа Наполеон смог бы на полном скаку неожиданно ее остановить. В распоряжении Его Величества были только выезженные до невероятного совершенства животные». Подготовкой лошадей для Наполеона занимался его первый конюх Антуан Жарден. По словам того же Констана, Антуан «справлялся со своими трудоемкими обязанностями с исключительным мастерством и ловкостью».
Доподлинно известно, что Наполеон неоднократно падал с лошади, причем в ситуациях, когда профессиональный кавалерист наверняка удержался бы в седле. И ладно бы, если бы это случалось в кутерьме битвы, но император ухитрялся «летать» и во время обыкновенных конных прогулок. А его известное честолюбие порой лишь усугубляло «аварийные ситуации». Секретарь Наполеона Клод-Франсуа де Меневаль в своих «Мемуарах» рассказывает о случае, произошедшем вначале 1803 года в Сен-Клу. Наполеон пожелал сам править каретой, запряженной четверкой молодых лошадей. В экипаже сидели госпожа Бонапарт и ее дочь Гортензия. Наполеон сел на козлы и тронул лошадей, но сумел доехать лишь до ограды, отделявшей парк Сен-Клу от частного владения, а затем потерял контроль над горячими лошадьми. Четверка ринулась прямо на ограду, Наполеон был сброшен со своего сиденья на гравий дорожки. К своему счастью, первый консул отделался лишь легким растяжением руки и несколькими царапинами, пассажиры не пострадали. А ведь все могло кончиться гораздо хуже…
Впрочем, Наполеон отличался удивительной выносливостью: довольно часто ему приходилось проезжать по 20–30 километров, случалось делать в течение дня, меняя лошадей, и стокилометровые марши. К подобным «развлечениям» император относился как к чему-то само собой разумеющемуся, чего не скажешь о его многочисленных конюхах, слугах и адъютантах, обеспечивавших без сна и отдыха перемещения Бонапарта.
Четвероногая армия императора
 |
Антуан Гро. "Бонапарт у пирамид" |
В 1804 году, одновременно с созданием самой Империи, на базе конюшен первого консула были образованы Императорские конюшни. Их начальником, именовавшимся главным шталмейстером Франции, с самого начала и до падения Империи был дивизионный генерал Арман-Огюстен-Луи де Коленкур, герцог Виценцкий. Выходец из знатного пикардийского рода, де Коленкур еще до Революции начал службу в королевском кавалерийском полку, в двадцать три года стал командиром эскадрона. Уж он-то, в отличие от императора, был с лошадьми на «ты». Генерал сопровождал Наполеона в Россию, позже написал интереснейшие мемуары, со временем переведенные на русский язык и неоднократно опубликованные.
По состоянию на 1 января 1805 года служба Императорских конюшен, располагавшихся в Сен-Клу, Париже, Вирофле и Мёдоне, насчитывала 533 человека. По свидетельствам камердинера Констана, «Его Величество ценил хороших конюхов, и поэтому принимались все необходимые меры, чтобы пажи получали самое тщательное обучение при подготовке на должность конюха. Чтобы научиться уверенно и с изяществом садиться на лошадь, им приходилось практиковать такие упражнения, связанные с вольтижировкой, которые были бы годны для выступлений в цирке».
Регистр Императорских конюшен сохранил для нас данные о множестве лошадей Наполеона: здесь можно найти их клички, возраст, пол, масть, рост, каждой присвоен номер, зафиксирована дата поступления. Здесь есть серый в яблоках араб Сириус, бывший под Наполеоном при Аустерлице; Стирия, на котором он пересек заснеженный перевал Сен-Бернар в Альпах и участвовал в сражении при Маренго; подаренный русским императором Александром Таурис, на котором Наполеон был при Бородине и въезжал в Москву; Ваграм, последовавший за Бонапартом на Эльбу…
Кстати, последний известен также под именами Инженю и Мой Кузен. Этот вороной жеребец был подарен Наполеону австрийским императором и, похоже, быстро нашел общий язык с новым хозяином. При появлении Наполеона в конюшне Ваграм начинал ржать и бить копытами, в нетерпении ожидая угощения. Наполеон давал ему кусочек сахара, гладил и приговаривал: «Вот ты, Мой Кузен». Маршалы Наполеона обижались: «Мой кузен» – так император обращался к ним в письмах. Кличку Ваграм жеребец получил после знаменитого сражения при Ваграме 6 июля 1809 года.
Если Наполеон – значит, на Маренго?
Надо сказать, Наполеон любил придумывать новые клички своим лошадям, что вызвало впоследствии некоторую путаницу у историков. К примеру, считалось, что на остров Святой Елены экс-императора сопровождал его любимый арабский жеребец Шейх. Однако современные исследования опровергают эту версию. Прежде всего, в 1815 году коню было уже девятнадцать лет, вряд ли он вынес бы путешествие по морю длиной в шесть тысяч верст до затерянного в Атлантике острова. Во всяком случае, одной любви Наполеона для этого было явно недостаточно. Согласно английским источникам, на острове Святой Елены у Наполеона была лошадь, которую он звал Шейхом, но на самом деле этого коня звали Кинг Джордж, и принадлежал он дочери губернатора острова Чарльза Сомерсета. Кинг Джордж был маленького роста, но и на него больной и располневший Наполеон едва мог забраться с помощью слуг. Очевидно, в приступе ностальгии Наполеон переименовал Кинг Джорджа, купленного им у лорда Сомерсета, в Шейха. В мае 1821 года Шейх-Кинг Джордж вез тело Наполеона к месту погребения…
Похожая история связана с Визирем, серым в гречку арабским жеребцом, подаренным Наполеону турецким султаном. Визирь участвовал в битве при Эйлау и сопровождал императора в походе на Россию. По воспоминаниям барона Гурго, жившего на острове Святой Елены, Визирь отправился вместе с хозяином в изгнание, однако скорее всего этот боевой спутник Наполеона пал в 1826 году во Франции. Кроме того, у Наполеона было два Туркмена (один из них в 1809 году был переведен в ведомство внутренних дел, а второй отправился в 1812 году вместе с Наполеоном в Россию) и два Френгана (один пал в 1814 году, а другой был с Наполеоном на острове Святой Елены).
Одна из самых знаменитых лошадей Наполеона – светло-серый (по словам приближенных, «по цвету похожий на сюртук Наполеона») араб Маренго. Этот жеребец принимал участие в сражениях при Аустерлице (1805), Йене (1806) и Ваграме (1809). В сражении при Ватерлоо император ездил на нем с семи до десяти часов вечера. Потом раненного в ногу коня оставили на ферме Кайю. Маренго был захвачен английским офицером Ангерстейном из свиты герцога Веллингтона и в качестве ценного трофея увезен в Англию, где жил при замке Глиссенбург. Пал он в 1832 году в возрасте почти тридцати восьми (!) лет.
Уже упоминавшийся ранее английский историк Джилл Хэмильтон посвятил Маренго целую книгу. По его мнению, история этого жеребца больше похожа на миф, ведь Маренго фигурирует во всех наиболее известных походах Наполеона, начиная со второй Итальянской кампании и заканчивая Ватерлоо. Не скрываются ли под этой кличкой несколько разных лошадей?
Епископ и компания
«Лошади – предатели!» – вполне мог воскликнуть гусарский майор Канувилль, любовник одной из трех сестер Наполеона, Полины. Еще бы, совершенно неожиданно его конь стал причиной императорского гнева: как-то раз во время парада в Париже жеребцы Наполеона и Канувилля столкнулись крупами – видимо, майор «не справился с управлением». Наполеон был взбешен и закричал: «Ваша лошадь слишком молода, а ее кровь слишком горяча. Я отправлю вас охладить ее!» Через двадцать дней незадачливый гусар уже был на фронте в Испании.
«Подстрекателем» с императорской стороны в этой истории стал серый арабский жеребец Али, один из любимцев Наполеона. Прежде чем попасть под седло первого консула, Али служил египетскому правителю Али-Бею. Он был захвачен солдатом 18-го драгунского полка в сражении у Пирамид 20 июля 1798 года. Затем жеребца вновь отбили мамелюки, а через некоторое время он вновь попал к французам. Потом Али возил генерала Мену, который доставил жеребца в Европу и подарил его Наполеону. На Али Наполеон был в сражениях при Маренго, Эслинге и Ваграме; он даже упомянул коня в своем «Мемориале Святой Елены».
Прямо-таки анекдотическая история связана с еще одним конем Наполеона. Дело было в Венгрии. Бонапарт готовился сесть на лошадь, которую держал под уздцы первый конюх Жарден, когда заметил приближение какой-то группы людей. Он спросил у слуги: «Это кто, епископ?» Слуга же подумал, что император спрашивает у него кличку лошади, и ответил: «Нет, сир, это Солиман». Теперь не понял ответа Наполеон, уже явно видевший, что приближается городской епископ: «А я говорю, что это епископ!» – раздраженно сказал он. Испуганный конюх не посмел спорить с императором и покорно заверил его: «Конечно же, сир, это именно он». После Наполеон каждый раз долго смеялся, вспоминая про коня, который неожиданным образом вдруг стал Епископом.
Побывал в императорских конюшнях и английский чистокровный Геродот. Первым хозяином этого весьма ценного жеребца был немец граф фон Плесс, но в 1806 году после захвата Мекленбурга наполеоновскими войсками жеребец был вывезен в качестве трофея во Францию. В императорских конюшнях ему дали кличку Нерон; под седлом Наполеона он участвовал в кровопролитном сражении при Эйлау и походе на Россию. Во время пожара в Москве коню попала в глаз искра, и он частично потерял зрение. Самое удивительное, что жеребец в конце концов вернулся к своему прежнему хозяину. Во время оккупации Франции в 1814–1815 годах прусский фельдмаршал Блюхер, личный друг барона фон Плесса, попытался разыскать коня. Однако Геродот случайно нашелся только в 1818 году в Марселе – еще чуть-чуть, и его отправили бы в Северную Африку…
А еще были белоснежный Бижу, на котором генерал Бонапарт в 1796 году как триумфатор въезжал в Милан после победы при Лоди; всегда невозмутимый участник парадов серый Интендант, подаренный императором Австрии; никогда не устававший оверньский жеребец Канталь; гнедой в яблоках Кюрд, отправившийся с императором на остров Эльбу; светло-серая кобыла Дезире, названная в честь первой любви Наполеона, и многие-многие другие…
В бесконечных сражениях под Наполеоном было убито почти два десятка лошадей! Первый раз Бонапарт лишился боевого коня 17 декабря 1793 года под Тулоном во время атаки форта Мюльграв – тогда он еще был командиром батальона. Последний раз это случилось в сражении при Арси-сюр-Об 20 марта 1814 года, и чуть не стоило императору жизни. Английский историк Дэвид Чандлер так описывает этот эпизод: «Снаряд вражеской гаубицы с дымящимся запалом влетел в землю в нескольких футах от дрогнувшей линии войск. Заметив, что несколько солдат пятятся назад, чтобы спастись от ожидаемого взрыва, император спокойно пустил свою лошадь над этим местом». Генерал Камон уточняет: «Снаряд взорвался, лошадь с вывалившимися внутренностями рухнула вместе с всадником. Император скрылся в облаке пыли и дыма. Однако он поднялся на ноги, без единой царапины и, сев на другую лошадь, поехал осматривать позиции других батальонов».
Всего в период с 1805 по 1815 год французская армия потеряла более пятисот тысяч лошадей – убитых и покалеченных в сражениях, погибших от голода и холода. Один только поход на Россию стоил Франции пятидесяти тысяч лошадей. Коневодство многих стран Европы было разорено наполеоновскими войнами, не говоря уж о боевых потерях. Вряд ли лошади поставили бы памятник Наполеону…
Сергей Нечаев
*Мамелюки - профессиональные воины-рабы из пленных, в средневековом Египте составляли гвардию правителя. Наполеон привез из Египетского похода целый эскадрон мамелюков, участвовавший затем в его завоеваниях. Несколько из них, в том числе Али, были личными телохранителями Наполеона.
Наполеон Бонапарт (1769-1821) - французский государственный деятель, полководец, император |
|
|
1799 год - в результате государственного переворота Наполеон становится первым консулом Франции. 1804 год - провозглашение Наполеона императором. 1812 год - поражение в войне против России, начало распада империи. 1814 год - вступление войск антифранцузской коалиции в Париж, отречение Наполеона от престола, за которым последовала ссылка на остров Эльба. Март 1815 года - Наполеон снова захватывает французский престол, начало «Ста дней». Июнь 1815 года - разгром армии Наполеона при Ватерлоо, его вторичное отречение, после чего он до конца жизни был пленником англичан на острове Святой Елены. |
|
21.10.2011
Глаза лошадиные в душу заглянут, от глаз лошадиных печали увянут…
Лицо коня прекрасней и умней.
Он слышит говор листьев и камней.
Внимательный! Он знает крик звериный
И в ветхой роще рокот соловьиный.
И зная всё, кому расскажет он
Свои чудесные виденья?
Ночь глубока. На темный небосклон
Восходят звезд соединенья.
И конь стоит, как рыцарь на часах,
Играет ветер в легких волосах,
Глаза горят, как два огромных мира,
И грива стелется, как царская порфира.
И если б человек увидел
Лицо волшебное коня
,
Он вырвал бы язык бессильный свой
И отдал бы коню. Поистине достоин
Иметь язык волшебный конь!
Мы услыхали бы слова.
Слова большие, словно яблоки. Густые,
Как мед или крутое молоко.
Слова, которые вонзаются, как пламя,
И, в душу залетев, как в хижину огонь,
Убогое убранство освещают.
Слова, которые не умирают
И о которых песни мы поем.
Из истории
Буцефал
"Неукротимый, укрощенный Александром Великим"
Буцефал — конь Александра великого. Эта история любви и дружбы между тем, кто в возрасте 22 лет одолел грозных персов, и его конем — быть может, самая прекрасная история в мире.Буцефал был представителем наилучшей породы лошадей в Фессалии в той области Греции, откуда, по преданиям, были родом мифические кентавры, эти сказочные создания с человеческими торсами и с конскими телами.
Буцефал, чья кличка в переводе с греческого означает "бычья голова" (вероятно, это был намек на широкий лоб и на широкие, открытые ноздри), был вороной масти, с белой "звездочкой" во лбу. Глаза у него были разноцветные, один — черный, другой — карий. К тому же радужная оболочка глаз была окружена беловатой полоской; ростом он намного превосходил лошадей того времени.Буцефал был столь норовист и необуздан, что никто не мог его укротить и сесть на него верхом. Александр, которому тогда было всего 12 лет, принял вызов. Он тогда уже не раз был участником сражений и славился умением превосходно ездить верхом. Он поклялся, что сумеет укротить жеребца. Он начал с того, что принялся изучать поведение огромного вороного коня, дабы найти его "слабое место". Он заметил, что конь боится собственной тени и теней людей, приближавшихся к нему. Заигрывая с конем и ласково трепля его по холке, юноша сумел сделать так, что конь встал против солнца и не видел тени, а Александр в эту минуту вспрыгнул ему на спину и вцепился в гриву; конь метался из стороны в сторону, долго-долго скакал галопом, прежде чем вместе со всадником вернулся туда, где находился царь Македонии.
Александр
Инцитатус
"Тот, кого Калигула любил до безумия"
Калигула подарил своему коню Инцитатусу конюшню из мрамора, где кормушка (ясли) была сделана из слоновой кости. Настоящее чудо! Там была и чаша из чистого золота, в которую наливали вино — ее подавали коню.
Накануне бегов на ипподроме или игр в цирке на улицы Рима отправлялись сотни солдат, дабы они довели до сведения римлян приказ сохранять тишину до утра, чтобы Инцитатус мог выспаться. Надо сказать, что в те времена уличное движение в Риме было столь интенсивным, что телегам с провизией было запрещено появляться там днем во избежание образования "пробок", так что они сновали по улицам Вечного города по ночам, производя жуткий шум. И вот ради коня римлян оставляли без продовольствия!
Пурпурная конская сбруя, украшенная драгоценными камнями, и жемчужные ожерелья, которые носилИнцитатус, были всего лишь малой частицей его личных сокровищ. Его хозяин подарил ему дворец, уставленный дорогой мебелью, где суетились многочисленные рабы. Он хотел, чтобы представители высшей знати приходили к его коню в гости, пили и ели за его столом и приглашали его коня в свои дома. Но и этого впавшему в безумие императору было мало! Калигула решил, что сенат должен назначить его жеребца консулом. Это было уже слишком! Хереас, трибун преторианской гвардии, положил конец этому безумию, вонзив кинжал в грудь императора.
Калигула
Копенгаген
"Благородный слуга"
Выходец из самой родовитой конской аристократии, Копенгаген почти 25 лет был боевым спутником одного из самых великих английских полководцев, герцога Веллингтона. Копенгаген был представителем породы чистокровной верховой, или английской скаковой, столь почитаемой в начале XIX века; в нем еще очень сильно ощущалась кровь чистокровных арабских скакунов.Всю жизнь Копенгаген вел себя так, как подобало вести себя настоящему боевому коню, гордому жеребцу, осознающему свое высокое предназначение и благородное происхождение.Копенгаген, любивший приветствовать солдат громким ржанием, не терпел, когда к нему подходили слишком близко и начинал брыкаться. Однажды такие прыжки едва не стоили жизни его хозяину, который вылетел из седла и упал под копыта скакуна; только случайность помогла ему уцелеть.Копенгагену было четыре года, когда герцог Веллингтон купил его в Испании, в 1812 году. Он ездил на нем на протяжении всей военной кампании на Иберийском полуострове. Но самым блистательным подвигом коня было его участие в сражении при Ватерлоо. В тот достопамятный день 15 июня 1815 года два гиганта всемирной истории сошлись в жестоком поединке, восседая на своих скакунах; Веллингтон одолел Наполеона.Когда в 1836 году, в почтенном возрасте, 28 лет от роду, Копенгаген умер, он был похоронен с воинскими почестями на землях герцога, в его поместье в Гемпшире. В Лондоне под деревьями Гайд-парк-Корнер возвышается сегодня бронзовая статуя Копенгагена, на котором восседает герцог Веллингтон.
Маренго
"Любимый конь императора"
Маренго был всего лишь одним из 130 личных коней
императора Наполеона. Но, похоже, этот небольшой жеребец арабской породы, белой масти, стал любимцем великого человека. Он попал во Францию после египетской кампании в 1799 году и в 1800 году получил свою кличку в честь сражения, в ходе коего победоносный полководец восседал у него на спине.В действительности Маренго в чем-то походил на Наполеона, и наоборот: оба были небольшого роста, но отчаянно смелы; оба были неутомимы и обладали чрезвычайно редкими особенностями организма, а именно Наполеон мог спать по три часа в сутки и диктовать несколько писем одновременно, а Маренго мог скакать галопом пять часов подряд.Маренго был под седлом Наполеона в битве при Аустерлице в 1805 году, под Ваграмом, под Йеной, а также унес его и от той гекатомбы, в которую превратилось отступление французов из России в 1812 году. Служить августейшему всаднику — задача не всегда приятная. Случались и неприятности, как, например, в тот день, незадолго до полнейшего разгрома, когда Маренго поскользнулся на обледеневшей дороге, из-за чего император упал, а вместе с ним упал и моральный дух его войска, ибо солдаты и офицеры увидели в этом падении дурное предзнаменование.Сражение при Ватерлоо (15 июня 1815 года) было последним, в котором участвовала знаменитая пара. Маренго был "взят в плен" англичанами, отправлен в Англию и продан генералу-гренадеру Ангерштейну. Конь честно и достойно носил в седле всадника-англичанина до 27 лет, а потом жил на покое в конюшне.Затем началась посмертная "жизнь" Маренго. Его скелет был помещен в Национальный военный музей, а одно из его копыт, превращенное в табакерку, было подарено генералом Ангерштейном офицерам-гвардейцам.
Наполеон
